ВЫПОЛНЯЛИ ВОИНСКИЙ ДОЛГ

Юрий:

- В Чечню наш 303-й отдельный батальон осо­бого назначения прибыл зимой 95-го, после учеб­ки и спецподготовки. Более чем за полтора года мы объездили ее всю. А адрес у нас был один, туда шли все пись­ма - РСО Алания. Пер­вый призыв, второй, тре­тий. Всего в составе на­шего батальона побыва­ло более полутора ты­сяч человек в три при­зыва. Столкновения с чеченскими боевиками происходили постоян­но, в основном ночью. Ездили на зачистки. Днем иногда встреча­лись с ними в разведке. Гордый кавказский на­род, иностранные наем­ники - и мы, молодые, почти мальчишки. Пер­вый наш призыв был подготовлен и обучен. А вот нам на смену приез­жали в Чечню почти с призывных пунктов.

Однажды нас посла­ли выручить снайперов. Стрелять было нельзя - действовали ножами и саперными лопатками. Из пятерых человек нас тогда осталось лишь трое... А из всего бата­льона в живых осталось лишь восемь человек. В августе 96-го, после оче­редного ранения, я вер­нулся домой - признали негодным к строевой службе. Но даже сейчас я не пойму, ради чего все это происходило, ради чего полегло столько людей. А нам, оставшим­ся в живых, постоянно снится война.

Дмитрий:

- Служил во внут­ренних войсках в 1995 - 1996 годах на террито­рии Республики Чечня в составе 22-й отдельной бригады особого назна­чения Северо-Кавказ­ского военного округа. Нас направили из Рос­товской области, до Гу­дермеса мы ехали трое суток, а сухой паек дали только на сутки. Прого­лодались страшно. А как приехали - после недели затишья стали проводить зачистки. Я был снайпером.

Сколько всего про­изошло - описать слова­ми нельзя. На окраине одного из сел уже после зачистки нас накрыли боевики - в чистом поле пришлось срочно ока­пываться и отстреливаться. В пылу сраже­ния тогда чуть сами друг друга не перебили. А самым ярким момен­том был, конечно, штурм Грозного. По За­водскому району мы шли до него трое суток. Только начинаем под­ходить - буквально ни­откуда возникают бое­вики и поливают нас ог­нем. Стоит в чистом поле сторожка, забега­ет в нее наш солдат - а там боевики. Мальчиш­ку убили почти сразу... Долго после армии мне снилось - подходят ко мне боевики все ближе, ближе. Я стреляю - не попадаю. Наконец под­ходят они ко мне вплотную, и один - но­жом по горлу. Просыпа­юсь в холодном поту.

Всего в Чечне мы пробыли восемь месяцев. У меня было осколоч­ное ранение - разорва­лась граната. Пару дней побыл в санчасти и сно­ва отправился воевать. А потом вернулись домой - половина из тех, кто уезжал. Прошло уже много лет. Я со многи­ми своими сослуживца­ми, боевыми товарища­ми общаюсь. И, кажет­ся, если попрошу у них помощи, они не откажут. Да и я жизни своей для них не пожалею. Ведь когда-то мы вместе на­водили порядок в нашем общем доме - в России. И никто не вправе нас за это осуждать.

Александр:

- В Чечню я уехал из Черноречья в составе 81-го мотострелкового полка в должности ме­ханика-водителя бро­нетранспортера. При­ехали в Моздок, потом двинулись на подступы к Грозному. Он был взят штурмом 31 декаб­ря 1994 года. А после этого мы стояли на блокпостах - у Дома печати, у драмтеатра. В апреле 1995 года верну­лись домой.

Участие в штурме и дальнейшее нахождение в Чечне меня многому научили: выдержке, от­ветственному отноше­нию к жизни. Получил не совсем радостный, но все же серьезный жизненный опыт. В ар­мии, в Чечне я, можно так сказать, возмужал.

Записала Алла НОВОКРЕЩЕНОВА.