ПАМЯТЬ, ПРОСТРЕЛЕННАЯ ВОЙНОЙ

Рубрики

Архив новостей

апрель 2024

пон	втр	срд	чет	пят	суб	вск
1	2	3	4	5	6	7
8	9	10	11	12	13	14
15	16	17	18	19	20	21
22	23	24	25	26	27	28
29	30

ПАМЯТЬ, ПРОСТРЕЛЕННАЯ ВОЙНОЙ

8 мая 2015 года

Человеческая память избирательна. Что-то сохраняется в ней особенно отчетливо, как будто это было вчера, а что-то затушевывается и с трудом вспоминаются даже лица. Вот такая это загадка природы. А если к тому же память прострелена войной, как, например, у инвалида Великой Отечественной войны Николая Васильевича Молчанова, то трудно с ней сейчас сладить. Он хочет, хочет вспомнить и детство, и семью, и войну, но не всегда это получается. Социальный работник Елена Викторовна Дрондина очень по-доброму относится к своему подопечному, говорит, что Николай Васильевич человек мягкий, незлобливый. Она принесла семейные альбомы, протягивает ему фотографии. И вдруг в его глазах, вернее, в одном, живом глазу, появляется какой-то проблеск, и потом скатывается одинокая слезинка.

Вот он со своим станковым пулеметом на спине выбирает удобную позицию, удобную, конечно, чтобы вести беспрепятственный огонь по врагу. Сколько он потаскал своего смертоносного друга на спине! Хотя есть и колесики у него, но нет времени у ефрейтора Молчанова возиться с ними. А тут ремнями на спине закрепил и побежал. Ну вот, кажется, удобный овражек, там уже кто-то примостился. Оглядываться некогда, хотя пулеметчики знают, что если - перелесок, то, как правило, нашпигован немецкими снайперами, и их пули свистят прямо под ухом. Несколько пулеметных очередей дал по проклятым фашистам. Потом еще. И еще. И вдруг все лицо и голову прошила страшная боль. Руки отпустили пулемет и зажали лицо. Так он и упал на землю, ничего не видя и ничего не помня. Но голос соседа-пулеметчика услышал: «Давайте я вас потащу, а то они вас здесь добьют…». Дотащил все-таки до траншеи, а там уже и санитары подоспели.

Мы с Еленой Викторовной листаем военный билет Николая Васильевича: «26 ноября 1943 года принял военную присягу. С июня 1944 года по апрель 1945 года в составе 15 гвардейского стрелкового полка участвовал в боевых действиях в составе Третьего Белорусского фронта. Апрель 1945 год - э/госпиталь 4467. Сквозное пулевое ранение лица». Доктор после двух месяцев госпитальных коек при выписке сказал ему: «Ну, ефрейтор, скоро дома будешь!». Но вышло совсем не так. Служить ему пришлось до 1949 года в Восточной Пруссии. Но уже в 265-м кранотакелажном стрелковом батальоне. Вдруг внимание Николая Васильевича привлекает фотография, которую Елена Викторовна пытается достать из альбома, чтобы прочесть надпись на обратной стороне: 20. 08. 1947 год. Восточная Пруссия». Он берет в руки старое пожелтевшее от времени фото и вдруг произносит: «Это Гребеньков, это Боцманов, а ниже украинец Самко, справа - я». На нас с фотографии смотрел красивый молодой человек с чистым, ясным взглядом. Мы переглянулись: вот тебе и не помнит.

Да, память избирательна. Иногда она удивляет не только окружающих, но, видно, и самого человека. «Когда мы вышли к Балтийскому морю, - вдруг произносит Николай Васильевич, - радовались, как дети, ведь почти все мы видели море первый раз в жизни». Можно представить, какая жизнь была у них в первые два года войны, ведь год рождения почти у всех был 1926-й. Год призыва - 1943-й. Николай родился и рос в селе Алексеевка Красноармейского района Куйбышевской области. Семья многодетная, как и все были в деревне. Беспросветный труд за трудодни. В их селе была только начальная школа, дальше нужно ходить за семь километров в соседнее село. Походил Николай два года и перестал. С начала войны их поколение, перешагнув подростковый возраст, сразу стало взрослым - нужно было кормить страну, кормить фронт.

А как ему хотелось на фронт! Быть таким, как его брат, который служил в авиации и которым Николай очень гордился, рассказывая товарищам, что Алексей стрелок-радист, что у них боевой экипаж. Поведал нам Николай Васильевич и о трагической судьбе брата. Но сначала сообщил, что отец его Василий Дормидонович умер, когда Николай был в армии. Видно, из-за болезни отца и не призвали. Умирал тяжело, сильно распухла нога, почти год лежал, страдая от невыносимых болей. А с братом вышло тоже не менее трагично. Умирая, Алексей произнес (и эти слова врезались в память Николая): «Сколько пуль мимо меня пролетело, а от этой туберкулезной палочки, какой-то бациллы, приходится умирать». Судьба- злодейка не подвластна никакой логике. Иначе как понять, почему они с женой получили в свое время гроб с телом сына, когда так ждали его живого… Да, жизнь пролетела, как одно мгновение. А как хотелось жить, любить, когда он вернулся домой!

Вот он садится верхом на лошадь и мчится в соседнее село к своей Антонине. Ветер свистит в ушах, мелькают деревья, поля, кустарники, а Николай в предвкушении радостной встречи с любимой. Как будто и не было войны, крови, взрывов. Хочется забыть, но не забывается, нет-нет да и кольнет в сердце, да и накроет голову туманом. Но вот и дом Антонины Петровны показался. Все будет хорошо.

Из записей в трудовой книжке узнаем, что Николай Васильевич работал на Томыловском элеваторе, на полигоне, в отделе охраны ГОВД сторожем, откуда в 1989 году и ушел на пенсию. Очень много записей о благодарностях за добросовестный труд. А в военном билете записано, что в 1947 году Николай Васильевич Молчанов награжден орденом Красной Звезды, а позже - орденом Отечественной войны 1 степени и множеством юбилейных медалей.

- Прошлым летом, - рассказала Елена Викторовна, - у Николая Васильевича побывал в гостях сын с семьей, который живет в Сургуте. Они хотели, чтобы он уехал с ними, но Николай Васильевич отказался. Сказал, что умирать будет здесь. Квартиру ему, как участнику войны, дали хорошую, но на улицу он не выходит, передвигается по квартире, иногда на коляске, которую ему выделили. В большинстве своем дома, конечно, один. Ну иногда сосед заглянет… На следующий год ему должно исполниться 90.

Людмила ДЕШЕВЫХ.

Фото из семейного архива.