Газета г. Чапаевска Самарской области
Газета для тех, кто любит свой город
Главная История БЬЮТ ЧАСЫ, НАСТРАИВАЯ НА ВОСПОМИНАНИЯ

БЬЮТ ЧАСЫ, НАСТРАИВАЯ НА ВОСПОМИНАНИЯ

8 мая 2015 года

В ночь на седьмое мая исполнилось семьдесят лет, как сержант Петр Федоров подступил к стене Рейхстага со стороны Зееловских высот. Но он не дожил до 70-летия Победы, умер в 1980 году.

   
До призыва на фронт отец работал слесарем Чапаевского завода химических удобрений. После фронта вернулся на прежнее место, дослужился до механика самого большого цеха и стал Петром Григорьевичем. О войне отец рассказывал очень мало, видно, ему тяжело было вспоминать. Из редких скупых слов знаю, что он дошел до Берлина, даже участвовал в боях за взятие Рейхстага. Но сначала были Зееловские высоты, где была сконцентрирована, по его словам, колоссальная мощь за-гнанного в угол лютого зверя, бешеного, изрыгающего смрад и ярость в канун своего конца. Не всем посчастливилось дойти до главной цитадели Рейха. 

Когда огромная масса солдат стала быстро заполнять пространство вокруг Рейхстага, каждый считал своим долгом как-то оставить память о себе на стенах Рейхстага. Все были в ожидании чего-то исключительно важного, и никто не мог даже  примерно предположить, как это произойдет, никто не знал, что до Победы считанные часы, все просто молчали. Как отец встретил день Победы, не помню, чтобы он рассказывал. Помню только, мама говорила, что отец привез из Германии кулек со швейными иголками разных размеров, и эти иголки тогда очень помогли в обустройстве мирной жизни, ведь это был такой дефицит в России. Да еще часы. 

Особо следует рассказать об этих часах, они для нас как символ Победы. Когда Берлин уже «перенасытился» войсками, их стали отводить в предместья, войсковую часть отца отвели на ближайший столичный аэродром, там он свинтил с разбитого бомбардировщика штурманские часы с двухнедельным заводом. Многие годы эти часы исправно служили дома, а когда наша семья «справила» «горбатого «Запорожца», перекочевали в него и до скончания его трудились там, в конце концов  оказались в гараже. Наша дочь вышла замуж, и мы узнали, что слабостью нашего зятя-хирурга были разные часы, и, когда он появлялся в гараже, взор его всегда устремлялся на эти часы, которые он брал в руки, цокал языком, качал головой. Дочь, видя его «страдания», взмолилась подарить эти часы ему, что мы и сделали. Много воды утекло, многие ушли, давно нет и отца, а его часы, находясь на почетном месте в московской квартире, продолжают отсчитывать время третьего и четвертого поколений нашего семейства. 

Отец, видно, с молодости навсегда усвоил для себя истину о молчании-золоте и не любил много говорить. Но зато я не помню, чтобы хоть час он провел в безделии, даже будучи на пенсии.  И еще: невозможно было найти лучше него няньку для наших внучек, непостижимой была его способность успокоить, заинтересовать, вылечить, здесь он был прекрасным рассказчиком. С досугом выходных и праздничных дней у нас, родителей его внучек, никогда не было. Петр Григорьевич был жаден до работы, любил уставать от труда и весь светился, когда уставали все соучастники общей работы. Патологически ненавидящий выпивох, он и их мог простить, если из-под их рук оставались плодотворные результаты. 

Жалко, что отец, храбрый воин, вечный труженик, не дожил до этого великого Праздника Победы. Хранятся в нашей семье его награды: орден Красной Звезды, медали «За отвагу», «За боевые заслуги», «За взятие Варшавы», «За взятие Берлина» и многие другие, в том числе и за доблестный труд.
   
Нина ШУМЕЙКО.
Комментарии (0)