ПОКОРИТЕЛЬ СВИНЦОВЫХ БУКВ

Наша семья обосновалась в Чапаевске в тяжелейшие неурожайные 30-е годы. До этого мы жили в Куз­нецке Пензенской обла­сти, где мой отец, Голи­ков Вениамин Евгенье­вич, работал наборщи­ком в типографии. Мать, Татьяна Михайловна, была домохозяйкой. На ее руках - трое детей: мой старший брат Лео­нид, я и младшая сест­ренка Нина.

Неожиданно отец по­лучил письмо из Чапаевска от Ивана Никифоро­вича Бычкова, в те годы директора чапаевской ти­пографии. Он приглашал отца на работу в типогра­фию, нуждающуюся тог­да в квалифицированных специалистах (сам И. Н. Бычков тоже когда-то жил в Кузнецке, работал в типографии и хорошо знал наборщика Голико­ва). Сообщалось, что по­лиграфисты получают хо­роший паек.

Тут я сделаю неболь­шое отступление, про­должая рассказ об отце... Он родился еще в старой России, при царе. Окон­чил гимназию, как и его два брата и сестра. Один брат, продолжив образо­вание, стал врачом, дру­гой - финансистом, сес­тра - учительницей. А вот Вениамин, большой кни­голюб, выбрал иной путь, посвятив жизнь полигра­фическому производству.

Успел отец и в царс­кой армии послужить. За­кончил свой ратный путь в 1918 году в Туркестане, участвуя в разгроме банд басмачей. Получил тяже­лое ранение, долго лежал в лазарете и был демоби­лизован. Вернувшись до­мой и оправившись, на­конец, от ранения, рабо­тал в кузнецкой городс­кой типографии набор­щиком. Впоследствии стал первоклассным спе­циалистом. С его мастер­ством приезжали знако­миться рабочие-полигра­фисты из разных городов советской России.

В Чапаевск в 1932 году поехал один отец. Стал там работать и на­писал маме, что отказы­ваться от предложения глупо, надо переезжать. Квартиры пока нет, но директор нашел помеще­ние в типографии, где можно временно пожить.

В начале 1933 года се­мья прибыла в Чапаевск - город крупных химичес­ких заводов. Неприветли­вым показался нам, де­тям, этот город. Только вышли из вагона поезда, как сразу раскашлялись: нечем было дышать. По небу ползли какие-то желтые тучи.

- Зачем вы привезли нас сюда? - ревели мы. - Вернемся домой!

- Нет, дети! Теперь наш дом здесь, - сказал отец. - Пойдемте, здесь совсем рядом.

Действительно рядом. Типография размещалась в здании нынешней го­родской автостанции, около железнодорожного вокзала.

Побежали дни, один за другим. Стали привы­кать, смирились с труд­ными бытовыми услови­ями. Зато все вместе. Мама тоже стала рабо­тать в типографии.

Трудовая смена отца длилась с утра до вечера. Мы с любопытством много раз наблюдали, как он работал: быстро и кра­сиво! Стоял за реалом с кассой из свинцовых букв, насыпанных в не­большие ячейки. Здесь же лежали разные пробель­ные материалы, металли­ческие линейки и т. п. Буква за буквой набира­лись в верстатку и полу­чались слова, целые строчки, несколько стро­чек согласно тексту ори­гинала. Перемежая строчки линейками, что­бы не рассыпались, отец ловко переносил из вер­статки кусочек набора на металлический лист, ле­жащий слева от реала. Столбик набора он креп­ко обвязывал шпагатом со всех сторон. Нес на ручной тискальный ста­нок и делал оттиск на бу­маге. Силу большую при­ходилось приложить, что­бы повернуть ручку прес­са! Помню даже фамилию изобретателя станка: Краузе. Гранки с текстом потом поступали в кор­ректорскую на проверку.

Доводилось также слышать, как корректор Лидия Петровна Щерба­кова общалась иногда с отцом. Интеллигентная такая дама, уже немоло­дая.

- Вениамин Евгенье­вич, - с улыбкой говори­ла она. - Приятно читать ваши гранки. Ну, просто одно удовольствие! Ни одной ошибки не на­шла.

Конечно, откуда взяться ошибкам в набо­ре! Мой отец был не только грамотный чело­век, но и строго следил за тем, чтобы его рабочее место содержалось в об­разцовом порядке. Каж­дая буква в кассе лежала на своем месте. Путани­ца приведет к множеству ошибок в наборе. На это он старался обратить внимание молодых на­борщиков. Не у всех по­лучалось и не всем хоте­лось копаться в кассе с буквами и вынимать от­туда «чужаков»! А вот та­кие опытные наборщики, как Александр Николае­вич Лукьянов, Анастасия Осиповна Кожаева, дела­ли свою работу, как и отец, очень хорошо.

Начальник наборно­го цеха Иван Матвеевич Семиков ставил отца и других передовых рабо­чих в пример молодым. Он поручал отцу и вер­стку городской газеты, когда отсутствовал мет­ранпаж. Все ему давалось легко, без проблем. Свер­станную газетную поло­су отец нес на тот же тис­кальный станок.

Работа не только фи­зически тяжелая, но и грязная. Шрифт после раз­бора был в типографской краске, и руки у рабочих не блистали чистотой. Спасал разведенный в воде поташ, емкость с кото­рым стояла около умы­вальника в наборном цехе. Им и отмывали руки.

В печатном цехе в те годы передовыми людьми считались Петр Алексан­дрович Коршунов, бра­тья Иван Сергеевич и Андрей Сергеевич Емель­яновы и другие. Что их отличало? Любовь, высо­кая ответственность за порученное дело. Эти ка­чества особенно харак­терны были для набор­щика Голикова, что нео­днократно отмечала ди­рекция. Как передовик производства он награж­дался премиями, почет­ными грамотами. Полу­чал бесплатные путевки в санатории, дома отдыха, на курорты. Сильно болели у него ноги, поша­ливало сердце.

Он и дело свое знал, и был хорошим отцом: ласковым, заботливым, любящим, интересовался нашей учебой. Советовал больше читать. Хоть и мала была комнатка, от­веденная нашей семье в типографии, но для книж­ной полки на стене мес­то нашлось. Когда мы были помладше, отец ча­сто читал нам детские книжки. Сестренка Нина росла очень любознательной. Сидя у папы на коленях во время чте­ния, спрашивала про бук­вы. Так и выучила всю азбуку. Ее секрет обнару­жился неожиданно. По­шла мама с ней погулять на улицу, и сестричка увидела на заборе афишу. Подошла и по слогам прочитала содержание. Так радовались за нее! Надо же, всего четыре годика, а читает сама.

Все мы хорошо рисо­вали. Отец дал нам пер­вые уроки этого интерес­ного занятия.

Мой брат рос креп­ким, здоровым. Отец за­ботился о его физическом развитии. Во дворе типог­рафии сделал ему турник, постепенно приучил и с тяжелой гирей трениро­ваться. Сам в молодости этим увлекался. К окон­чанию средней школы наш Леня уже участвовал в соревнованиях по тяже­лой атлетике, имел завид­ные успехи. К его заня­тиям приобщились и муж­чины - работники типог­рафии. Летом в обеден­ный перерыв они с удо­вольствием занимались во дворе.

На пенсию В. Е. Голи­ков не ушел, хотя и срок подошел. Умер в мае 1939 года в возрасте 64-х лет. Так и не успел он увидеть первую строкоотливную машину - линотип - в ти­пографии.

... Много времени от­деляет нас от 30-х годов - начала становления го­родской газеты «Чапа­евский рабочий», которая продолжает жить и сей­час. Нынешнее поколе­ние полиграфистов, как и сотрудники редакции га­зеты, трудятся в новых условиях, имеют дело с современными техникой и технологиями.

Но хочется, чтобы со­хранилась память о людях, которых отличала предан­ность делу и газете «Чапа­евский рабочий», которая сегодня уже совсем не по­хожа на ту двухполоску, которая выходила в 30-е годы и какой знали ее мы, семья Голиковых, жив­ших в типографии.

Т. ПОПОВА,

ветеран редакции.