О ЖИЗНИ, О ВОЙНЕ И... О ЛЮБВИ

Рубрики

Архив новостей

апрель 2025

пон	втр	срд	чет	пят	суб	вск
	1	2	3	4	5	6
7	8	9	10	11	12	13
14	15	16	17	18	19	20
21	22	23	24	25	26	27
28	29	30

О ЖИЗНИ, О ВОЙНЕ И... О ЛЮБВИ

20 июня 2014 года

Война ворвалась в каждую семью по-разному, но горе было общим, одно на всех. Вере Григорьевне Горшениной в 41-м было 11 лет. Соседские ребятишки сказали, что война, надо бежать скорее к ДК. Народу на площади собралось тьма-тьмущая. Какой-то серьезный дяденька размахивая руками, говорил много, но Вера поняла только одно: победа будет за нами.

СЕМЬЯ

Жили Кривоноговы на Рабочей в бараке. На одной площадке три семьи - Карабасовы, Крикуновы. Все семьи многодетные. У Кривоноговых трое детей осталось 1925, 1930, 1935 года рождения. Одна сестра умерла. Соседи знали, что глава семейства Григорий Григорьевич работал на 102-м заводе, сопровождал какие-то тайные грузы, поэтому дома часто отсутствовал. Его жена Ирина Осиповна вела хозяйство. Болезненная была женщина, говорили, что у нее туберкулез. Вера была средним ребенком. Когда мама, уставая, ложилась на кровать, она вела хозяйство, так что с малых лет научилась многому.

Отца на фронт не взяли, у него была бронь. Но работа у него была, видно, очень серьезная, однажды в командировке он простудился. Да так сильно, что вынужден лечь в больницу. Мама тоже слегла. Так что Верочке приходилось и в больницу к отцу бегать, и за мамой ухаживать, сестру к тому времени забрали к себе в Горки тетки. В июле 42-го отец умер. Мама умерла в марте 44-го, хоронили ее в Горках. В 42-м забрали в армию брата Александра, ему всего 17 было. Но, слава богу, вернулся живым.

СИРОТА

В 44-м в 13 лет осталась Верочка одна. К тому времени, когда мама еще была жива, семья переехала из барака, дали комнату в кирпичном доме. Что теперь делать ей, без отца и матери? Надо устраиваться на работу. Детство закончилось, началась взрослая жизнь. Хотя она началась у нее уже давно. Впрочем, у детей войны детства, наверное, не было вовсе…

Пошла на 309-й завод, в отдел кадров. «Ты с какого года, девочка», - спросила там тетенька. «С 1930-го». «А мы берем на работу только по 1929 год рождения, так что иди, иди пока отсюдова». Когда узнала, что девочка сирота, сжалилась: «Знаешь что, иди-ка на второй этаж, там сидит женщина из Москвы, расскажи ей все, может, даст разрешение взять тебя».

Пошла Вера на второй этаж, сама прямо вся трясется от страха: вдруг не возьмет, что делать? Женщина оказалась ласковой. Выслушала Верочку внимательно, все смотрела ей в глаза. Потом стала расспрашивать, как звали папу, маму. И неспроста. Оказалась она какой-то дальней родственницей. Вот так Вера попала на завод. Но тогда она еще не знала, что проработает здесь всю жизнь.

ЗАВОД

11-й цех. Как ей рассказали, делают здесь какие-то капсюли. Что, зачем, девочке понять было трудно. Но она знала, что это военный завод и что теперь и от нее тоже зависит, победят они немцев или нет. В школе Вера успела окончить только пять классов. Но во всех цехах проводились политинформации, читали фронтовые сводки. Два месяца Вера проработала в этом цехе, потом ее перевели в 8-й, вредный цех, посадили на конвейер.

Работали здесь женщины и подростки. Вера оказалась самой маленькой. Штамповали они взрывчатое вещество, потом укладывали все в ящики, которые отправляли на завод № 15, где им начинялись снаряды. Объяснили ей просто: вот это вещество - центрил, засовываешь его вот сюда, а это станочек, на нем вырубаешь кружочек из картона, потом из железа и прижимаешь этими кружочками порошок. Наука вроде бы немудреная. Малолетки работали в две смены, взрослые - в три. Иногда и им приходилось задерживаться до 8 вечера.

Были взрывы, но это на 15-м заводе. Хотя однажды и на их конвейере случилось. Напугались все страшно. А малолетки залезли под конвейерную ленту и прижухли. Как будто там можно было уберечься, но что делать, глупые еще, ведь все-таки дети…

СОСЕДИ

Хотелось еще и побегать, поиграть. Любимая игра была прятки. Она расторопной девочкой была, смышленой. Но на игры времени не оставалось - нужно было еще отоваривать карточки хлебные, продуктовые, а в этом магазине на Пролетарской нередко очереди были, и немалые. Иногда Верочке удавалось прямо с работы в кино забежать, билеты-то тогда копейки стоили. Это было настоящее счастье - прожить хотя бы час чужой жизнью. Кино она любила.

Соседи по дому жалели сироту, а она была девочкой услужливой. Кому-то поможет картошку посадить, кому-то огород прополоть, другим за ребенком присмотреть. Притом делала все это Верочка совершенно бескорыстно. За это ее и любили. А может быть, и за веселый нрав, доброжелательность. Вся жизнь Веры протекала на глазах у соседей. Видели они, что в плохую компанию девчонка не попадет, уже свои твердые убеждения, принципы имела, хотя кое-кто и пытался привлечь ее к «веселой жизни», но не пошла она по такой дорожке.

Наступил май 45-го. Ей уже 15 лет. Когда узнали о победе, снова все побежали к ДК. Но теперь уже вокруг были счастливые лица, слезы радости, хотя многие плакали еще и оттого, что потеряли своих близких, которых уже никогда не вернуть. Карточки еще долгое время оставались и после войны. Но если в военное время хлеба на карточку выдавали по 700 граммов в сутки, то теперь - килограмм.

ЮНОСТЬ

В 16 лет Вера расцвела. Хотелось наряжаться. Иногда стала продавать продуктовые карточки. И тогда бежала на рынок, чтобы купить то кофточку, то туфли. Парни стали заглядываться на девушку. Иногда провожали до подъезда. Но домой к себе никогда никого не приглашала. Даже поцеловать себя не позволяла. Такие вот тогда были нравы. Хотя, может быть, и не у всех. Девушка полюбила читать. Читала много. И, конечно, мечтала о любви. Иногда так зачитается, что незаметно съест весь свой дневной хлебный паек. Но ничего, не унывала. Поедет к теткам, свеклы привезет, дотягивает до следующего отоваривания карточки. Брат демобилизовался в 46-м, приехал, сразу женился и стал жить у жены.

В цехе у них был мастер Николай Егорович Власенко, приезжий, кстати, он жил в ее доме. Иногда подшутит: «Скоро замуж, Вера?». «Да жениха еще нет», - парирует она. «Видел, видел, как тебя провожал один». Потом Николай Егорович стал привлекать девушку к общественной работе. Комсомолка стала работать агитатором на выборах. Ей нравилось общаться с людьми, отвечать на их вопросы. Когда Вере исполнилось 20, мастер предложил ей вступить в партию. Почему бы нет?

ЗАМУЖЕСТВО

Получилось, можно сказать, все случайно. Как-то на рынке встретила соседку с парнем. А через два дня она говорит: «Вер, жди, к тебе сегодня сваты придут». Он пришел с матерью. Но в тот день она не смогла сказать ни «да», ни «нет». Любовь у нее была. Большая. Несчастная. Дружила она с парнем, вместе училась с ним еще в школе. Он признавался ей в любви. Но его мама разбила их любовь - не хотела, чтобы бедная сирота вошла в их семью. Нашла сыну невесту побогаче. После свадьбы он прибежал к Верочке, что, мол, он ее все равно любит, с женой разойдется. Но прогнала его Вера. Соседи, соучастники ее судьбы, говорили ей потом, мол, правильно, что его прогнала. Но сердце у девушки разрывалось. Потом, у него уже и ребенок был. Вскоре узнала, что уехал он из Чапаевска - завербовался на Дальний Восток, запил и потом утонул там. А Вера вышла замуж за этого сватавшегося молодого человека и стала Горшениной. Прожили они с мужем 25 лет, родили сына. Сейчас ее внуку уже 36. Муж работал на 102-м заводе, потом начал пить. «И выгнала я его», - говорит Вера Григорьевна. Годы не изменили ее характер. Осталась такой же гордой, свое достоинство никому не давала растоптать.

У нее 11 медалей, много почетных грамот. В течение 11 лет она была членом горкома партии, два созыва - депутатом Чапаевского городского совета народных депутатов. 6 июня ей исполнилось 84 года. Она не потеряла интереса к жизни. Читает газеты, интересуется городскими новостями, откликается на приглашения совета ветеранов. Иногда сожалеет об одной упущенной возможности быть счастливой женой.

Шла она как-то по улице Володарского. Навстречу - один знакомый по молодости, по танцам. Один идет. Спрашивает его Вера Григорьевна: «А где же Лида (жена)?». «Она умерла, уже 8 лет назад. Можно я к тебе зайду?». «Можно». «Если я к тебе посватаюсь, пойдешь за меня?». Растерялась. Страшно стало. Отказала. А подруга вышла замуж за его двоюродного брата, как-то звонит и сообщает, что Михаил умер. «А знаешь, ведь он ко мне сватался». «И что же ты, ведь он такой хороший человек…».

Вот такая она, странная жизнь.

Людмила ДЕШЕВЫХ.

Фото автора.