ИСПЫТАНИЕ НА ПРОЧНОСТЬ

Рубрики

Архив новостей

ноябрь 2024

пон	втр	срд	чет	пят	суб	вск
				1	2	3
4	5	6	7	8	9	10
11	12	13	14	15	16	17
18	19	20	21	22	23	24
25	26	27	28	29	30

ИСПЫТАНИЕ НА ПРОЧНОСТЬ

30 октября 2015 года

Есть семьи, в генетическом древе которых совсем мало белых пятен, и из поколения в поколение, пусть и не в полном объеме, передаются факты жизни прапрадедушек и прапрабабушек. В семье Риммы Петровны Ромадиной как со стороны дедушки, так и со стороны бабушки семьи были раскулачены, как тогда назывался этот процесс, и из средней полосы России потянулись «телячьи» вагоны с раскулаченными в необжитые места на север, восток…

Раскулачить и выселить!

Процесс раскулачивания, как правило, проходил везде одинаково: в соответствии с постановлением ВКП(б) сельсовет принимал решение, семьи даже с грудными детьми грузились на повозки и под присмотром красноармейцев направлялись на станцию. Римма Петровна показывает копию выписки (это по линии отца) из протокола решения Богоявленского сельсовета от 28 февраля 1931 года: «Слушали о признании хозяйства Полтавцева Степана Васильевича, 50 лет, и его жены, 45 лет, кулацким. Постановили: за невыполнение индивидуального задания дать контрольную цифру по хлебозаготовке, ходатайствовать перед районной комиссией о выселении из пределов сельсовета». К постановлению прилагался список семьи из шести человек и перечень нажитого. Как правило, это были сельхоз-инвентарь, скотина, птица, все нажитое собственным трудом. Разрешалось брать только нательные вещи и что-то из кухонной посуды.

Рассказ о раскулачивании прадедов по линии матери у Риммы Петровны был более эмоциональным. Видно, с детства врезались в ее память эти страшные трагические картины, нарисованные ее мамой, Анной Сергеевной, прожившей, кстати, до 92 лет. А дедушка Сергей Павлович и бабушка Акулина Павловна Добровольские всегда плакали, когда вспоминали пережитое.

Добровольских, как и другие семьи, привез в Самарскую губернию из Херсона известный в России до революции либерал-помещик Новиков. Нарезал землю каждой семье в Николаевском уезде (ныне Красноармейский район), ну и, естественно, получал с них какой-то оброк. Так появился из переселенцев на этой территории поселок Андреевский. Работали семьи в поте лица. Построили дома, развели скотину, исправно платили все, что положено. У Добровольских был плуг, сеялка, овцы, коровы. Жить бы да жить, добро наживать да и государство не обижать. Но сменилась в России власть, сменились порядки. Дедушка Сергей Павлович в своих воспоминаниях никогда не ругал власть, только приговаривал: «Зависть, людская зависть - страшная разрушающая сила». Конечно, в их поселке были и такие люди, которые, как тогда говорили, не орошали землю-кормилицу потом, но хотели иметь все то, что, например, было у Добровольских. В общем, нашли в их лице кулаков. И не только в них. Подошел 1930-й год.

Спецпоселение

Стон, плач стоял в Андреевском… Люди в военной форме не церемонились: «Быстрее грузитесь! Куда столько несете?»

- Люди хоть там живут? - поинтересовался Сергей Павлович.

- Живут! Живут!

- Значит, и мы будем жить, - успокоил своих Добровольский.

«Маме моей, Анне, тогда было 15 лет, - вздыхает Римма Петровна, - Ивану, ее брату, 7, младшему, Григорию, - 3». До станции ехали долго, как могли, укрывали детей. А когда добрались до спецпоселения, в Республике Коми был разгар зимы, морозы на Севере стояли страшные. И бараки, бараки… Буржуйки в них не спасали от холода, потому что в щели в барачных стенах задувал холодный воздух. Воды не было. Собирали снег и отогревали его. Каждая семья в бараке отгораживалась простыней. Певка - так называлось это поселение. Анну сразу определили на работу на лесоповал. А ей ведь всего 15 было. Лошадь запрячь, которая бревна тащила, - проблема, не дотягивалась. «Дяденька (или тетенька)! - всегда просила она кого-нибудь. - Помогите!» Мир не без добрых людей, помогали. Стало немного полегче, когда семью перевезли в поселение Пезмак.

Здесь уже были бараки с отдельными комнатами, деревня с местным населением, лагерь с заключенными. Анна все так же работала в леспромхозе, особенно тяжело было на сплаве, когда огромные бревна гнали по течению вниз по реке. Нередко девчонка падала в воду между бревнами, ее вылавливали, с трудом потом удавалось высушить одежду и опять - за работу. Сколько было смертей и от тяжелой работы, и от болезней, и от голода - никто не считал. Зарплату там не получали, расплачивались с ними кое-какими продуктами. А когда уже совсем есть было нечего, отец шел в деревню менять какую-нибудь одежду на крупу. Хотя Сергей Павлович к тому времени работал уже ветеринаром на конезаводе, у него было 4 класса образования - большая редкость в те времена и в том месте, - на него также распространялись правила проживания в спецпоселении: нельзя никуда ни выходить, ни выезжать, да и паспортов на руках ни у кого не было. Добровольские выжили благодаря лесу: собирали грибы, ягоду, клюкву замораживали в бочках, отец иногда охотился, подстреливал зайца. В 37-м Анна вышла замуж за такого же сосланного Петра Полтавцева. А в 40-м у них родилась дочь Римма, Римма Петровна, которая и стала моим основным рассказчиком.

Свобода?!

Их собрали в конторе, сказали, что их жизнь в спецпоселении закончилась, что свободны, можно уезжать, и раздали всем паспорта. Римме было тогда семь лет. Шел 47-й год. К этому времени семья их уменьшилась. Дедушка с бабушкой еще в начале войны получили похоронку на сына Ивана, через некоторое время пришло извещение и Анне Сергеевне, их дочери, что ее муж пропал без вести. Римма, конечно, еще не понимала, что это такое, но она очень завидовала детям, у которых были отцы. Повзрослев, она вместе с мамой стала его искать, писала, куда только можно было, ответы приходили с искаженными данными отца и ничего определенного, мама так и умерла в неведении. Опорой для их маленькой семьи были, конечно, бабушка с дедушкой.

А тогда люди, собравшиеся в конторе и услышавшие, что они свободны, просто растерялись. Что делать с этой свободой, куда ехать? Добровольские стали думать, все взвешивать. В Чапаевске обосновались родственники, уехавшие из их села, обещали помочь. Вот туда и отправились. Теперь уже ехали не в «телячьих», а в пассажирских вагонах с сидячими деревянными скамейками. А путь из Республики Коми в Поволжье был долгим. С невероятными трудностями, но все-таки добрались. Родственники, как и обещали, сложились и помогли купить дом во Владимирском поселке, на улице Сталинской. Но сказать, что у Добровольских началась свободная и счастливая жизнь, нельзя. На работу с таким пятном Анну Сергеевну нигде не брали. Потом уже двоюродная сестра устроила ее сторожем в парикмахерскую здесь же, в поселке. Через некоторое время она вы-училась на парикмахера, да так до ухода на пенсию и проработала на одном месте.

50-е годы были трудными для всех - голодными, холодными, но люди верили, что еще немножко, и жизнь станет лучше. Римма Петровна рассказала, что в эти годы на улице Вокзальной стали тянуть трубы для водопровода, канаву копали вручную, во все организации давали разнарядку, сколько людей присылать на копку. Из парикмахерской первой, кого посылали на трудоемкие работы, была, конечно, Анна Сергеевна. Земля глиняная, а если еще и дождь, можно представить, какой тяжелейший это был труд.

Бабушка с дедушкой были людьми добрыми, уважительными, соседи по улице, несмотря на темное пятно в их биографии, охотно общались с ними, помогали в каких-то жизненных ситуациях. Дедушка был еще и очень умным человеком. Когда дочь долгое время не находила работы, он утешал Анну, говоря, что народ-то все понимает, видит: ну какой ты враг народа. А на начальство, чиновников не обижайся, у них должность такая - никому не доверять.

Послесловие

Римма Петровна окончила в Чапаевске школу, всю жизнь проработала на заводе химических удобрений аппаратчиком хлорного производства в цехе № 4. Завод дал ей квартиру в районе ул. Строительной, который в 70-е годы застраивался очень бурно. Вместе с мужем они вырастили сына и дочь. Сейчас у нее две внучки и один внук, одна правнучка. Дети живут отдельно, работают, об истории жизни своих прапрадедушек и прапрабабушек знают. Римма Петровна с мужем недавно из Подмосковья перевезли к себе дядю Григория Сергеевича Добровольского. Жена у него умерла, он остался один, а в 88 лет лучше жить с родными и близкими. Это старший из оставшихся в живых Добровольских. Ему было три года, когда их семья прибыла в спецпоселение. Григорий Сергеевич защищал Родину на фронтах Великой Отечественной войны, вернулся, поступил в военное училище, успешно окончил его, всю жизнь преданно служил Родине.

Прощаясь, Римма Петровна признается:

- Знаете, в молодости я всегда хотела посмотреть на дом в поселке Андреевском, откуда семью Добровольских увозили на поселение. Однажды решилась и поехала. Удивительно, но он к тому времени сохранился. А еще удивительнее для меня было, когда я увидела строение. Это даже был не дом, а небольшая мазанка. Вот это кулаки! За что же? - этот вопрос до сих пор тревожит мою душу.

Людмила ДЕШЕВЫХ.

Фото из семейного архива Добровольских.